Психологический практикум

Сверхсознание — разновидность неосознаваемого, как и подсознание. К его проявлениям относят первые этапы творческого процесса (догадки, озарение, гипотезы, замыслы и др.), а также интуицию, способность понимать юмор, преодоление возникших мировоззренческих противоречий и удивительную способность находить решения самых сложных, но приоритетных задач. Чем не двигатель прогресса!

Там, где рождаются открытия

Сверхсознание призвано нагружать сознание работой, тогда как подсознание защищает сознание от излишней работы и психологических перегрузок. В отличие от подсознания, деятельность сверхсознания не осознается ни при каких условиях: мы способны осознать только конечные результаты этой деятельности. Эта неосознаваемость рождения творческой искры служит защитой от преждевременного вмешательства сознания, от давления ранее накопленного опыта. Без этой защиты здравый смысл, очевидность непосредственно наблюдаемого и догматизм прочно усвоенных норм душили бы смелую гипотезу в момент её зарождения, не позволив превратиться в будущее открытия.

Но не только полная рациональность сделала бы творчество невозможным: абсолютная произвольность первоначальных этапов творчества сказалась бы не менее губительно. Даже самые «безумные идеи» учёного принципиально отличны от патологического безумия душевнобольных и фантасмагории сновидений. Всё потому, что сверхсознание производит первичный отбор возникающих идей и предъявляет сознанию только те из них, которым присуща известная вероятность их соответствия реальной действительности. Сознание, в свою очередь, занимается вторичным отбором творческого материала – сперва путём их логической оценки, а затем в рамках экспериментальной практики.

Материал для своей деятельности сверхсознание черпает и в осознаваемом опыте, и в резервах Подсознания. Тем не менее, в сверхсознании содержится нечто именно «сверх», то есть принципиально новая информация, не вытекающая из ранее полученных впечатлений. Именно это позволяет по-настоящему гениальным людям опережать своё время на десятилетия и даже века. Основная же часть человечества берётся за решение только тех научно-творческих задач, к которым оно относительно подготовлено.

Сверхсознание тонко реагирует на сдвиги социального климата. В тот момент, когда сознанию все окружающее представляется незыблемым и устоявшимся на века, сверхсознание уже отмечает надвигающиеся изменения. И появляются идеи, столь странные и неожиданные с точки зрения господствующих норм, что сознанию современников трудно примириться с их шокирующей правотой.

Решение самых важных задач

Согласно принципу доминанты А. Ухтомского, сверхсознание всегда «работает» на удовлетворение потребности, устойчиво доминирующей в иерархии мотивов данного субъекта. Если главенствующая потребность (доминанта жизни) настолько сильна, что способна автоматически подавить ситуативные доминанты, то она сразу же мобилизует резервы подсознания и направляет деятельность сверхсознания на своё удовлетворение.

Так, карьерист, жаждущий социального успеха, может быть гениален в построении своей карьеры, но вряд ли подарит миру научные открытия и художественные шедевры. В то же время Великий художник (или ученый) может быть достаточно честолюбив, скуп, играть на бегах и в карты. Он — человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Важно лишь, чтобы в определенные моменты бескорыстия потребность познания истины и правды безраздельно овладевала всем его существом. Именно в эти моменты доминирующая потребность включит механизмы сверхсознания и приведёт к результатам, недостижимым никаким иным рациональным способом.

Отсутствие практической доминанты (у безработного, пенсионера, инвалида) переживается отдельными личностями исключительно тяжело. Не менее печально отсутствие главенствующей потребности (доминанты жизни), когда человек становится игрушкой ситуативных доминант. «Отклоняющееся» поведение подростков, алкоголизм и наркомания дают много примеров такого рода. При этом человек, как правило, не осознаёт подлинной причины тягостного для него состояния, давая самые разнообразные объяснения своему бесцельному и пустому времяпрепровождению.

Детская непосредственность

Важнейшим средством тренировки и обогащения сверхсознания является детская игра. Будучи свободна от достижения утилитарных, а до определенного возраста и социально-престижных целей, игра обладает самоценностью, которая направляет её на решение бескорыстно-творческих задач. Именно потребность познания питает деятельность детского сверхсознания, делая каждого ребенка фантазёром, первооткрывателем и творцом. По мере же взросления потребности познания все чаще приходится конкурировать с витальными и социальными потребностями, а сверхсознанию отвлекаться на обслуживание широкого спектра самых разнообразных мотиваций. Не случайно подлинно великие умы характеризуются сохранением черт детскости, что было замечено давно и не один раз.

Тщательный анализ военных мемуаров выдающихся летчиков показывает, что виртуозное боевое мастерство с принятием мгновенных и неожиданных для противника решений человек проявлял при равной степени профессиональной квалификации (запасе навыков) не в состоянии страха (потребность самосохранения) и не в состоянии ярости (потребность сокрушить врага любой ценой), а в эмоционально положительном состоянии боевого азарта, своеобразной «игры с противником», то есть при наличии компонентов идеальной потребности творчески-познавательного характера, сколько бы странной она ни казалась в условиях борьбы не на жизнь, а на смерть.

Способность смеяться

Одной из функций сверхсознания является чувство юмора. Смех возникает непроизвольно и не требует логического уяснения субъектом (то есть почему смешное – смешно). Будучи положительной эмоцией, смех возникает по универсальной схеме рассогласования между прогнозом и вновь полученной информацией. В случае смеха поступившая информация не просто превосходит существовавший ранее прогноз, а отменяет, перечеркивает его. Классический пример тому — структура любого анекдота, всегда состоящего из двух частей: ложного прогноза и внезапной, отменяющей его концовки.

Мотивационную основу юмора составляют потребности познания и экономии сил. Остроумный ход ищущей мысли не только приближает к истине, но и ведет к решению логической задачи неожиданно коротким путем. В юморе всегда торжествует превосходство нового знания над несовершенством, громоздкостью и нелепостью устаревших норм. Присоединение к потребностям познания и экономии сил других побочных мотиваций — биологических и социальных — придает смеху множество дополнительных оттенков, делает его добродушным, злорадным, надменным, умным, глупым, беззаботным и т.д.

Два типа интуиции

Е.А.Фейнберг предложил различать интуицию-догадку (порождение гипотез) от интуиции как прямого усмотрения истины, не требующего формально-логических доказательств. Первая — интуиция-догадка — ограничена качеством доминирующей потребности и объёмом накопленных знаний. К примеру, никакое «генерирование идей» не привело бы к открытию периодического закона без обширнейших знаний свойств химических элементов. Вторая — представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознаётся именно итог мысли — воспринимаемый как «истина», c более высокой вероятностью определения истины, чем случайность, но менее высокой, чем логическое мышление.

Тем не менее, у этих двух типов интуиции есть нечто принципиально общее, а именно: дефицит информации, необходимой и достаточной для логически безупречного заключения. В первом случае (интуиция-догадка) этой информации ещё нет, её предстоит найти в ходе проверки возникшего предположения. В случае с интуицией как прямым усмотрением истины получить такую информацию вообще невозможно. Поэтому оба варианта ярко иллюстрируют и оправдывает термин «сверхсознание».

Edwin

Комментарии запрещены.